Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались
печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами. Всё покрыто было снегом.
Солнце садилось. Кибитка ехала по узкой дороге, или точнее по следу,
проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик стал посматривать в сторону,
и наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал: "Барин, не прикажешь ли
воротиться?"
- Это зачем?
"Время ненадежно: ветер слегка подымается; - вишь, как он сметает
порошу".
- Что ж за беда!
"А видишь там что?" (Ямщик указал кнутом на восток.)
- Я ничего не вижу, кроме белой степи да ясного неба.
"А вон - вон: это облачко".
Я увидел в самом деле на краю неба белое облачко, которое принял было
сперва за отдаленный холмик. Ямщик изъяснил мне, что облачко предвещало
буран.
Я слыхал о тамошних мятелях, и знал, что целые обозы бывали ими
занесены. Савельич, согласно со мнением ямщика, советовал воротиться. Но
ветер показался мне не силен; я понадеялся добраться заблаговременно до
следующей станции, и велел ехать скорее.
Ямщик поскакал; но все поглядывал на восток. Лошади бежали дружно.
Ветер между тем час от часу становился сильнее. Облачко обратилось в белую
тучу, которая тяжело подымалась, росла, и постепенно облегала небо. Пошел
мелкий снег - и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась мятель. В
одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. "Ну
барин", - закричал ямщик - "беда: буран!"...
Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой
свирепой выразительностию, что казался одушевленным; снег засыпал меня и
Савельича; лошади шли шагом - и скоро стали.
- "Что же ты не едешь?" - спросил я ямщика с нетерпением. - "Да что
ехать? - отвечал он, слезая с облучка; невесть и так куда заехали: дороги
нет, и мгла кругом. - Я стал было его бранить. Савельич за него заступился:
"И охота было не слушаться" - говорил он сердито - "воротился бы на
постоялый двор, накушался бы чаю, почивал бы себе до утра, буря б утихла,
отправились бы далее. И куда спешим? Добро бы на свадьбу!" - Савельич был
прав. Делать было нечего. Снег так и валил. Около кибитки подымался сугроб.
Лошади стояли, понуря голову и изредка вздрагивая. Ямщик ходил кругом, от
нечего делать улаживая упряжь. Савельич ворчал; я глядел во все стороны,
надеясь увидеть хоть признак жила или дороги, но ничего не мог различить,
кроме мутного кружения мятели... Вдруг увидел я что-то черное. "Эй, ямщик!"
- закричал я - "смотри: что там такое чернеется?" Ямщик стал всматриваться.
- А бог знает, барин, - сказал он, садясь на свое место: - воз не воз,
дерево не дерево, а кажется, что шевелится. Должно быть, или волк или
человек.
Я приказал ехать на незнакомый предмет, который тотчас и стал
подвигаться нам навстречу. Через две минуты мы поравнялись с человеком.
"Гей, добрый человек!" - закричал ему ямщик. - "Скажи, не знаешь ли где
дорога?"
- Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе, - отвечал дорожный, - да
что толку?
- Послушай, мужичок, - сказал я ему - знаешь ли ты эту сторону?
Возьмешься ли ты довести меня до ночлега?
- "Сторона мне знакомая" - отвечал дорожный - "слава богу, исхожена
изъезжена вдоль и поперек. Да вишь какая погода: как раз собьешься с дороги.
Лучше здесь остановиться, да переждать, авось буран утихнет да небо
прояснится: тогда найдем дорогу по звездам".
Его хладнокровие ободрило меня. Я уж решился, предав себя божией воле,
ночевать посреди степи, как вдруг дорожный сел проворно на облучок и сказал
ямщику: "Ну, слава богу, жило недалеко; сворачивай в право да поезжай". - А
почему ехать мне в право? - спросил ямщик с неудовольствием. - Где ты видишь
дорогу? Небось: лошади чужие, хомут не свой, погоняй не стой. - Ямщик
казался мне прав. "В самом деле" - сказал я: - "почему думаешь ты, что жило
не далече?" - А потому, что ветер оттоле потянул, - отвечал дорожный, - и я
слышу, дымом пахнуло; знать, деревня близко. - Сметливость его и тонкость
чутья меня изумили. Я велел ямщику ехать. Лошади тяжело ступали по глубокому
снегу. Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушаясь в овраг
и переваливаясь то на одну, то на другую сторону. Это похоже было на
плавание судна по бурному морю. Савельич охал, поминутно толкаясь о мои
бока. Я опустил циновку, закутался в шубу и задремал, убаюканный пением бури
и качкою тихой езды.
Так описывает в «Капитанской дочке» Пушкин поездку своего героя Петра Гринёва к месту его службы в Оренбургскую губернию. Я же вспоминаю дела не столь давно минувших дней. События произошли в новогодние праздники и прогремели на всю страну.
Трасса зимой в степи
Это затор на автомобильной трассе Р-336 Оренбург-Орск недалеко от села Кидрясово в Кувандыкском районе и экстремальные роды в Кваркенском районе. Не так повезло участникам современного невыдуманного события близ Кидрясово, написанного жизнью, и нашим героям не попался среди метели провожатый как Гриневу, да и машины, в отличие от саней, не смогли проехать по глубокому снегу.
Про роды в Кваркенском районе можно прочитать здесь:
Я же вспомню непогодные условия тех дней и немножко расскажу вам об историях, имевших место быть в нашем Оренбуржье, связанных также с непогодой.
Утро 31 декабря 2015 года начиналось как обычно в предпраздничных хлопотах, гонках людей по магазинам, приведением себя в порядок перед предстоящими торжествами. Никто и не заметил, как ближе к вечеру завьюжило. Ветер становился штормовым. И уже когда пробили куранты, за окном так завывало, что даже не хотелось никуда выходить. А кто-то в такую метель еще умудрялся пускать праздничные салюты. Второго января метель уж было улеглась, но к вечеру опять разыгралась буря. В эту ночь со 2-го на 3-е я плохо спала, маленькая дочь то и дело ворочалась во сне… Ветер был такой силы, что у нас в спальне стекла в окнах дрожали. Но это было в городе, где все-таки порывы ветра сдерживаются искуственными преградами:домами, деревьми… Трудно представить, что творилось тогда в степи. Я спала дома рядом со своей годовалой дочей, а где-то там возле Кидрясово замерзали люди, доведенные до отчаяния.
Я очень люблю наши степи, их монументальность, бескрайность, люблю их, выжженные солнцем летом, зеленеющие весной, а какие подснежники и тюльпаны у нас растут! Каждая моя статья про Оренбуржье пропитана любовью моей к малой родине. Обожаю ветер в степных просторах, когда можно загореть так, будто побывал на море, люблю размышлять о кочевавших когда-то по нашим раздольям степняках. Но все это весной, летом, осенью. Зимой степь страшна, горе тому, кто рискнет сражаться с волей стихии на ее просторах.
Буртинская степь
Никоим образом не осуждаю тех, кто поехал тогда в дорогу, ведь обстоятельства бывают разные, но всегда люди были сильнее обстоятельств, на этот раз оказалось наоборот. Что уж говорить, без меня и так про это написано, много уже сказано.
Какие бывают зимы в Оренбуржье
История Оренбуржья пестрит такими примерами, когда человек оказывается один на один с природой в нашей глухомани. Вот, например, у меня есть статья про Воскресенку Гайского района, в которой я пишу, будто бы заблудший в непогоду путник наткнулся на хутор Объедков в степи зимой , и в благодарность за спасение хутор переименовали. Полностью статью можно прочитать здесь.
Или случай из жизни переселенцев. Есть у нас в Кувандыкском районе Оноприеновка, ранее хутор Оноприенко. Вместе с основателем населенного пункта многие тогда крестьяне с Украины приехали, обрадовались благодатной земле, но, перезимовав, испугались, оставшись на следующий год без хлеба,ведь такие метели были суровые здесь. Многие и уехали тогда обратно.
А первоцелинники. Думаете, все оставались в неприветливой неуютной степи у нас с 1954 года?Так пропаганда гласила тогда, что все не испугались, работали, сеяли хлеб. Но были среди них парни и девчата, смутившиеся тяготами быта, уехавшие обратно домой, ведь практически до зимы приходилось жить первоцелинникам в палатках под открытым небом, пока дома не были возведены.
Или вот, например, многие малые населенные пункты зимой вообще были отрезаны от всего окружающего мира, впрочем, не только раньше, но и сейчас. На месте современного Новотроицка в начале двадцатого века стоял хуторок небольшой -Сильнов. Зимой лютой его заносило так, что только крыши оставались видны, так и жили люди в Сильнове, отрезанные от всего живого, пока снег не стаивал. А жители всех малых населенных пунктов вообще зимой бывают отрезанными от цивилизации, до сих пор запасаются на зиму продуктами и товарами с «большой земли».
Степь страшна не только зимой. Ее изменчивая поступь приводит и к непогоде даже весной. Если вспомнить пресловутый бишкунак. Предыстория этого погодного явления гласит, будто уже началась давно весна, все было зелено, а температура воздуха высокая. Пошли пять друзей-казахов в соседнюю деревню в гости, легко одетые, но тут началась непогода, метель среди весны, да так и замерзли казахи — пять друзей, (кунаков) посреди степи. С тех пор похолодание весной после уже наступившего тепла называют у нас бишкунаком. Только скинешь верхнюю одежду, пригреешься, а тут опять светопредставление начинается.
Или вот в недавнем прошлом. В Новоорском районе зимой мужчина рискнул идти пешком до своего поселка, да так бы и замерз, если бы не вовремя подоспевшая помощь. И таких примеров масса.
Все сейчас пишут о трагедии на трассе Оренбург-Орск, произошедшей в начале января 2016 года, а ведь подобные случаи были и раньше.Так с 19 по 21 марта 2014 года на автодороге направлением Актобе-Орск четверо суток в снежном плену стояли десятки машин, были жертвы. Стихия поглотила тогда и авто возле Краснощеково на уже известной всем трассе Р-336 Оренбург-Орск-Шильда-граница Челябинской области. Возле Будамши Новоорского района застряло в тот год более пятидесяти автомобилей.
Степь в январе 2016 года забрала двух человек : орчанина, замерзшего на дороге, и жительницу одного из районов, у которой в снежном плену случился инфаркт, а потом она впала в кому. Будьте осторожны,степь убивает, стихия страшна!
Любите свою родину, путешествуйте по Оренбургскому краю, узнавайте новое, но только в дни, когда погода это сделать позволяет. У нас где лошадь проедет или велосипед, застрянет самый что ни есть навороченный внедорожник. И любой климат-контроль салона окажется ненужным, если кончился бензин. Берегите себя.